Потоп
02 марта 2005 года
После планетарного масштаба природной катастрофы, случившейся в Юго-Восточной Азии в декабре 2004 года, ставшей причиной гибели более 200 тысяч человек, мы еще раз убедились в своей беспомощности перед стихией. Природа неумолима и не прощает беспечности, пренебрежительного к себе отношения и раз за разом наносит свой всесокрушающий, неотвратимый удар. Стихийные бедствия и войны – извечные страхи человека, но если на войну люди, как правило, идут более или менее подготовленные, то стихия приходит сама и обязательно в момент, когда никто ее не ждет. Уносит потоком, заваливает треснувшей и осыпавшейся землей, дымом и пеплом возносит на небеса как самих людей, не щадя ни пола, ни возраста, так и все, что они построили и нажили для благополучной жизни. «Бурдан кала, уттан - юк» (От вора остается, от огня – нет).
…Отшумели ручьи весны 1966 года, семена все посеяны или посажены, стада пасутся на зеленых лугах, щебечет, блеет и тявкает молодь. А тут близится и следующая страда – летняя, называемая сенокосом. Стоял жаркий июльский вечер и ничто не предвещало беды. Уже не известно кто, с вершины ли одного из высоких холмов, окаймляющих Байгильдино с восточной и южной стороны, или еще откуда, увидел надвигающуюся со стороны Караидели вал воды и поднял тревогу. Пионервожатая школы Назифа в это время, как раз проходила мимо местного радиоузла и заскочив туда, незамедлительно оповестила все население. «Ху баса! Ху баса!» - выкрикивала она по башкирски.
Трудно даже вообразить, что тут начало твориться, в правдивости объявления сомнений ни у кого не возникло. Всего несколько лет назад выше по течению Караидели было задействовано огромное Павловское водохранилище, не веря уверениям местных властей и руководителей ГЭС прорыва плотины которой население ожидало в любое мгновение. «Конечно, прорвало! Придумали где строить, кәхәр суккырлары (проклятые)!» - запричитали, наверное, беззубые старушки, в панике собирая в төенчек (узел) наиболее ценные для них вещи. Что можно выхватить за считанные секунды из, хоть и довольно-таки скудного, но все же дорогого, нажитого годами беспросветного труда хозяйства? Все нужно, ничего нельзя оставить. «Подушки…! Ох, нет, лучше одежду. А есть что!? О-о-о-ой…!» Так ни на чем конкретном и не сумев остановить свой выбор, Шарифа-апа, впопыхах схватила картонную коробку с только что вылупившимися цыплятами и побежала вверх по улице Урман Очы, по направлению к Баржау-тау. Что она собиралась там с ними делать, чем кормить, что самой есть, она и сама, наверное, не смогла бы объяснить. Ее же сын Наиль вскарабкался на конек крыши, захотев остаться наблюдать за прибывающей водой оттуда. «Я же плавать умею!» - кричал он матери, требовавшей немедленно спускаться. «Волна перевалила через шоссе!» - крикнул в это время сосед Хазиев с крыши своего дома, тоже оказавшийся любителем острых ощущений.
Мудрее и дальновиднее решил поступить Мухаматхан-абзый. Он не стал утруждать себя переноской скарба, а спасти все и сразу, причем не сдвигая с места. Обмотал свой дом арканом и крепко-накрепко привязал его к огромному тополю, растущему прямо у него во дворе – хоть так пригодился. А чем не выход? Правда, потом он попытался внести в устоявшуюся народную молву существенную поправку. По его словам выходило, что дом он привязывал вовсе не к тополю – что вы...!?, а к обыкновенному столбу – тому, что держит забор. Но, несмотря на значительность поправки, первая версия чудесного спасения дома Мухаматхан-абзый пользуется большей популярностью, нежели выдвинутая позже самим хозяином дома.
Как потом выяснилось, бедствие затронуло не только Байгильдино, люди ехали из самого прибрежного Бикмурзино – разумеется те, в чьем распоряжении были автомобили, т.е. всего пара семей. Основное население осталось на погибель. Тут надо добавить, что бикмурзинцы о наводнении узнали, как ни странно от байгильдинцев, живущих от реки на несколько километров далее, нежели они сами…!
И вот собрался народ на окрестных возвышенностях и ждет удара стихии. Во все горло орут дети, мычит скотина, ревут домохозяйки, втихаря ругаются мужики. Ну, за что такое наказание, чем прогневили бога байгильдинцы...? Хотя, если покопаться…, есть, конечно, за что…. Благочестивый и набожный Гатият-бабай горячо молится за безопасность своих земляков, сохранность их имущества. Он в деревне пользуется заслуженным уважением, к его мнению прислушиваются все: добрейшей души человек. Его взор и молитвы обращены в сторону Мекки, лицо обеспокоенное, и в то же время светится одухотворенностью важности момента. Только, вот незадача: при каждом молитвенном наклоне из внутреннего нагрудного кармана выходного тулупа, который он успел накинуть на плечи, выскальзывает и предательски поблескивает яркой золотистой фольгой непочатая бутылка водки, когда-то спрятанная туда от строгих родителей нерадивым сыном старика. Быстренько затолкав «зеленого змия» обратно и опасливо посмотрев по сторонам – так и авторитет потерять не долго, Гатият-бабай снова принимается за молитву, но при очередном наклоне бутылка вновь выскальзывает из-за пазухи и он еще и еще раз возвращает ее на место. Так, чередуя молитвы с проклятиями, он все-таки добивается желаемого. На глазах у изумленных байгильдинцев зловещий вал воды, все это время продолжавший как в замедленном фильме волнами накатываться на село, внезапно рассеялся по колхозному полю туманом! Наделавший переполоху грозный вал оказался низким густым темно-синим облаком, выгодно освещенным заходящим солнцем.
… А мои в это время все еще продолжали лихорадочно собираться. К сожалению меня тогда еще не было, так что о происходящем в доме не могу свидетельствовать со всей достоверностью. Знаю лишь, что мама, одев старшую двухлетнюю дочь, завозилась собирая вещи, которые особенно пригодились бы в первое время, а младший сыночек, которому и года еще не было, пока лежал в своей колыбельке. Бабушка, готовая стартовать у выхода, безучастно наблюдала за сборами. Наконец она не выдержала и спросила-таки, кивая на своего внучонка: - Этого оставляете что ли…?! Мать, так и не успела собраться – мимо окон дома, громко переговариваясь и смеясь, вместе со своей довольной нежданной прогулкой скотиной и нагруженные вещами, потянулись возвращающиеся беженцы.
Сейчас, по прошествии стольких лет, байгильдинцы со смехом вспоминают то несостоявшееся наводнение, наверное, у каждой семьи есть, что рассказать по этому поводу и наверняка за эти годы рассказы пополнились новыми «достоверными» фактами – как же без этого? Но полнятся они, все-таки для смеха – и это есть хорошо. А то могло бы быть совсем наоборот, если бы вместо облака на село обрушилась настоящая вода. Тогда и воспоминания были бы соответствующе черными и вообще, вряд ли кому было бы что вспоминать. Настоящая вода вряд ли станет дожидаться, пока Шарифа-апа соберет в коробку всех своих цыплят.
(А.Н.)
|